В июле в Беларуси пройдет третья деноминация — и жители страны получат на руки деньги нового образца. А накануне этого события вспоминаем, как Беларусь переходила на свои собственные деньги 20 лет назад и почти десятилетие прожила с временными расчетными билетами — «зайчиками» и «белочками».
Несмотря на то, что белорусские расчетные знаки появились еще в мае 1992 года, вплоть до середины 93-го зарплаты и пенсии выплачивались не только белорусскими, но и российскими рублями. Ими же можно было расплачиваться в магазинах. Под российскими деньгами имеются в виду как советские рубли 1961−1992 годов, так и собственно российские купюры образца 1992−1993 годовВ течение 1993-го года Мингорисполком несколько раз то разрешал, то запрещал принимать российские деньги. Отказ от русских денег объясняли «стабилизацией положения с денежной наличностью», а очередной возврат к ним — «дефицитом расчетных билетов Национально Банка».
Июнем 93-го, конечно, дело не ограничилось, и еще в июле российские деньги были в ходу. Причем они начали пользоваться большим спросом, чем белорусские, потому что рыночный курс на российскую валюту значительно опережал курс официальный. К концу лета за один российский просили уже два «зайчика», хотя начинали когда-то на уровне один к одному. А вот мелкие советские купюры (1, 3, 5 рублей), наоборот, принимать не хотели. По утверждениям Нацбанка и управления торговли Мингорисполкома, к концу июля в Беларуси не осталось в обращении советских банкнот в 1, 3, 5 и 10 рублей.
В июле 93-го Россия вышла из так называемой «рублевой зоны» и оставила у себя в ходу лишь купюры образца 1993 года. Некоторые белорусские чиновники призывали сделать то же самое и у нас, ссылаясь на опыт других стран. В пользу такого шага было то, что уже почти полгода Беларусь ожидала свою национальную валюту.
Когда весной 1992-го вводили «зайчики», они считались временной денежной единицей. Даже надпись на них — «разліковы білет» — говорила, что это словно что-то не очень полноценное. Но вот-вот должны будут ввести настоящие, полноценные рубли.
Недавно появившееся агентство БелаПАН откуда-то раздобывало информацию о том, что первые порции денег уже прилетели в страну и что всего ожидается около 400 тонн новых, настоящих рублей.
Кое-где проскакивает слово «талер». А вот тогдашний председатель правления Белорусской фондовой биржи Валерий Кругов пугал: «Ну а если Беларусь решится на введение собственной валюты, то нас ждет сценарий Украины, но только события будут развиваться раза в три быстрее. Думаю, к полному развалу финансовой системы мы сумеем прийти за год-полтора».
На августовской пресс-конференции зампредседателя Госэкономплана Г. Вечорко, замминистра финансов Г. Тарасевич, зампредседателя Нацбанка А. Сорокин призывали журналистов не будоражить народ и не раздувать из мухи слона: мол, на самом деле еще ничего не решено, а решение может принимать только Верховный Совет. И вообще преждевременно говорить о новой национальной валюте, потому что с Россией ведутся переговоры о создании новой «единой рублевой зоны».
Журналисты не смогли получить вразумительный ответ на вопрос, что же это за единая зона, внутри которой два разных курса рубля. Тем временем, пока шли переговоры, белорусский рубль продолжал обесцениваться, и 14 октября это, наконец, признал и Нацбанк, установив его курс к российскому на уровне 3:1. Представители Нацбанка утверждали, что это официальное проседание «зайчика» вызвано обязательствами Беларуси перед МФВ. Этот прием станут применять и в будущем.
А когда в ноябре Верховный Совет принял постановление по выходу республики из социально-экономического кризиса, то в нем уже значилось, что единым платежным средством остается расчетный билет («зайчик») в период перехода к объединению денежных систем Беларуси и России.
В декабре стало известно, что из Мюнхена приехала последняя партия денег и что за 400 тонн валюты страна заплатила около 10 миллионов долларов (хотя изначально планировалось, что затея обойдется нам в 5 миллионов), — получается по 25 долларов за кило. Также сообщалось, что клише и штампы уничтожили. Это может показаться странным, ведь у государства время от времени возникает необходимость допечатать какое-то количество денег.
А в январе 1994-го главы правительств Беларуси и России заявили, что «в соответствии с Соглашением об объединении денежной системы Республики Беларусь с денежной системой Российской Федерацией была проведена совместная работа по его выполнению» и что «необходимая подготовительная работа для реального объединения денежной системы… практически завершена». В феврале работа продолжилась — первый заместитель Председателя Совета Министров Михаил Мясникович рассказывал, что почти по всем принципиальным вопросам удалось договориться — кроме курса денежного обмена для населения. В то время как на 1 января курс составлял 2,19 белорусского рубля за 1 российский (а на 1 марта ожидали соотношения 2,5:1), белорусская сторона настаивала, чтобы обмен для населения велся по курсу 1:1, что, конечно, не могло устроить российскую строну.
Пока правительства пытались договориться, инфляция в Беларуси росла. Народ привычно выходил на митинги протеста. На одном из архивных фото можно разглядеть в руках у митингующих транспарант со словами «Ιнфляцыю можа спыніць толькі беларускі талер».
Наконец, 12 апреля 1994-го договор об объединении денежных систем был подписан. Белорусской стороне удалось настоять на курсе обмена 1:1. При этом каждый человек мог обменять только 200.000 рублей (доллар уже стоил около 13.000 белорусских рублей), а вклады в банках — до 1 миллиона рублей.
Еще один важный пункт соглашения — то, что Россия сможет бесплатно арендовать белорусские военные объекты. Полтора десятилетия спустя Александр Лукашенко подтвердил, что за аренду Россия ничего не дает: «Главнокомандующий Вооруженными силами России, видимо, забыл, что на территории Беларуси находятся две действующие базы: в районе Барановичей и районе Вилейки. И могу напомнить, что в отличие от Севастополя Россия платит нам ноль рублей и ноль копеек за аренду этих баз».
Пока суд да дело — в августе решили провести первую в истории независимой Беларуси деноминацию. Напомним: стоимость купюры тогда считалась в 10 раз больше ее номинала. Например, если на банкноте с лосем было написано «25 рублёў», то на самом деле ею можно было оплатить товаров на 250 рублей. И вот теперь покупательную способность расчетных билетов решили привести к номиналу. Деноминацию провели 20 августа 1994 года
В сентябре 1994-го председатель правления Нацбанка Станислав Богданкевич подтвердил: в подвалах банка новые рубли действительно уже лежат. Вот только в оборот их пустят еще неизвестно когда — но не раньше чем через год: ведь сначала надо, чтобы уровень инфляции не превышал 7% в месяц.
Помимо Беларуси, договоры об объединении своих платежных систем с платежной системой России подписали также Таджикистан, Узбекистан, Армения и Казахстан. И хотя эти договоры вступили в силу, фактически новая «рублевая зона» так и не появилась. Страны-подписанты ввели свои собственные новые валюты (или деноминировали уже имеющиеся).
Новые белорусские рубли так и не ввели — они остались лишь на редких фотографиях. Поговаривают, что почти весь тираж, который много лет пролежал в хранилищах Нацбанка, уничтожили.
«Разліковы білет», который ввели в мае 92-го как временное платежное средство, оставался в ходу еще шесть лет после подписания соглашения об объединении денежных систем России и Беларуси — до 1 января 2001 года (то есть еще в течение года после проведения второй деноминации). А единую с Россией валюту чиновники всех мастей время от времени обещают до сих пор.
|
