Дмитрий Корсак, Оnliner.by Ирина Лукашенко — руководитель культурно-образовательной инициативы «Детские творческие мастерские» — проекта галереи современного искусства «Ў». Окончила художественную школу, высшее образование — экономист. Работая в галерее современного искусства, замечаю плоды таких реформ. Случайно зашедшие на выставку ребята порой настолько далеки от происходящего в выставочных залах, что сáмой их распространенной реакцией становится крайнее недоумение. А могут еще и поржать, скрывая свое бессилие в попытке разобраться в происходящем. Я понимаю, причина не в том, что они изначально от природы не блистали интеллектом, а в том, что школа не смогла им дать минимум, просто необходимый современному развитому молодому человеку. Чтобы понять масштабы проблемы, с которой нам уже сегодня приходится сталкиваться (а в обозримом будущем она будет становиться все острее), предлагаю задаться простым на первый взгляд вопросом: «А зачем нам изучать искусство? Зачем ходить в галерею или музей, если можно посмотреть телевизор дома? Зачем пробовать понять творчество Кандинского, Ренуара, Дега, если можно потратить это время на приземленные и понятные факультативы по варке борщей или сколачиванию табуреток?» Для начала давайте обратимся к академическим источникам. В Америке провели первое в своем роде крупномасштабное исследование, пытаясь понять, есть ли вообще смысл в школьных «турах» в художественные музеи. Наблюдали за более чем 10 тысячами учеников и 489 учителями из 123 школ. Понятное дело, результаты показали, что экскурсии эти «способствуют развитию детей в цивилизованных молодых мужчин и женщин, которые обладают большими знаниями об искусстве», это было предсказуемо. Важно другое: как оказалось, дети, регулярно изучающие искусство, имеют более сильные навыки критического мышления, демонстрируют повышенное историческое сопереживание, отображают более высокие уровни толерантности. Вам не кажется, что с этими очень важными качествами у многих молодых жителей страны сегодня большие проблемы? Также исследования продемонстрировали влияние данного обучения на гибкость мышления. Детям, которые регулярно соприкасались с искусством, стали ближе позиции «Для меня ценно услышать мнение, отличное от моего» и «Я думаю, что люди могут иметь разные мнения по поводу одного и того же». Кроме того, одной из не менее важных закономерностей в полученных результатах является то, что посещение музеев, как правило, оказывается выгоднее для учеников из менее благополучных семей. Ученики из сельских районов и школ с высоким уровнем бедности, а также из числа меньшинств, как правило, показывают в два-три раза бóльшие успехи. В заключении к исследованию сказано: «Мы не просто хотим, чтобы наши дети приобрели навыки „хорошего работника“ в процессе образования, мы также хотим, чтобы они превратились в цивилизованных людей, которые ценят широту человеческих достижений. Школьные посещения музеев являются важным инструментом для выполнения этой цели».Важны ли эти критерии для нашей системы образования? На мой взгляд, должны быть важны.
Молодые люди, проводящие свое свободное время в торговых центрах, в барах и кафе и явно крайне редко в нашей галерее или художественном музее, вероятно, очень неплохо приспособлены к жизни. Возможно даже, их научили варить прекрасный борщ и сколачивать счета в банке. Вот только в искусстве они ровным счетом ничего не понимают. И не стремятся понять. И уже, скорее всего, никогда не будут стремиться. И вы знаете, я уверена, что немаловажной причиной такой творческой апатии стало отсутствие в школе предмета МХК: детям просто не дали шанса увидеть прекрасное, и это — настоящая катастрофа.
Но скажу больше: помимо познаний в различных областях искусства, они, возможно, недополучили что-то большее: описанной ранее толерантности, способности к сопереживанию, проще говоря, душевной восприимчивости. Педагоги в старших классах и университете удивляются: «Почему молодое поколение так ожесточилось?». Да потому, что других моделей поведения не предложили — все четко, рационально, доступно и просто… В искусстве все сложнее. Конечно, немалое значение в деле просветительства имеет способ преподнесения материала. Любой предмет может стать скучным и неинтересным, а может и «перевернуть сознание», предопределить выбор будущей профессии, сделать мир вокруг ярче и шире. И раз уж мы стали говорить о профессиях… В наше время быстро развивающихся технологий и сферы IT может показаться, что такие предметы, как математика, информатика, являются более актуальными и применимыми, нежели искусство. Однако опыт мировых лидеров говорит об обратном: «Инженеры по-прежнему получают самые высокие зарплаты в отрасли, но работодатели-визионеры масштаба Facebook и Uber готовы все больше инвестировать в „нетехнарей“», — утверждают основатели софтверных компаний. Профессоры Массачусетского института технологий Эрик Бринолфссон и Эндрю Макафи в своей недавней книге The Second Machine Age пишут: «В индустрии происходит инновационное распределение труда: всю рутинную работу выполняют компьютеры, а человек подключается для исполнения задачи, в которой ему по-прежнему нет равных, — генерирования творческих идей и действий, реализуемых во вселенной big data». И если культура в целом — это неотъемлемое условие для нормального развития и функционирования общества и государства, то какой вклад или инвестицию в будущий культурный капитал страны в этой области, рассматривая систему среднешкольного образования, видим мы? Судя по всему, и в Министерстве образования осознали, что что-то пошло не так. В 2015/2016 учебном году «Отечественную и мировую художественную культуру» будут преподавать только в 5-м классе, в 2016/2017 — уже в 5-м и 6-м. По словам заместителя министра образования Раисы Сидоренко, учебная программа «Отечественная и мировая художественная культура» будет отличаться от программы МХК. Предмет планируют преподавать по модульному принципу с учетом возрастных особенностей учеников. В 5-м классе будет больше информации, связанной с предметами «Рисование» и «Музыка». Нужно, безусловно, порадоваться, что спустя 7 лет аналог МХК снова ввели в школьную программу! Пусть и в очень лимитированном виде. Говорится ли, кто будет вести этот предмет? Или как и кем будут разрабатываться учебники? Есть ли они уже? Но мы знаем, что есть «Рабочая тетрадь» и методические рекомендации к ней. Вы можете себе представить изучение Леонардо да Винчи, Айвазовского, Моне по черно-белым картинкам размером 4×5 см? Надеюсь, что на уроках детям показывают эти репродукции в лучшем качестве. «Получению удовольствия от искусства тоже нужно учиться», — пишут составители методических рекомендаций нового курса ОМХК в предисловии. И я абсолютно разделяю это мнение. Очень хочется думать, что с введением МХК в школьную программу вновь добавится этот живой контакт с искусством — через походы на выставки, общение с художниками и кураторами. Именно это и есть та ключевая часть доступа к нашему культурному наследию, предназначенная для выполнения задачи по «постижению учащимися культурного опыта человечества через художественно-образную систему отечественного и мирового изобразительного искусства», следуя формулировке школьной программы. Кроме того, я искренне надеюсь, что изучение истории белорусского искусства не ограничится Шагалом и Малевичем. ХХ век в истории искусства Беларуси важен для понимания и осмысления нашего культурного прошлого и настоящего. Как и важно ознакомление с искусством современным, ведь его можно увидеть своими глазами, соприкоснуться на выставке, увидеть художника, завести разговор, узнать его или ее на улице. Стоит ли говорить, что это качественно другой уровень открытости и отношения к миру? Да, говорить это стоит. И как можно громче. |
