Еще раз о разъяснении, которое ничего не разъяснило

Скобелев В.

Наше издание в предыдущем номере1 уже писало о том, насколько противоречивым оказалось разъяснение Верховного Суда Республики Беларусь (далее — ВС) о порядке применения Указа Президента Республики Беларусь от 11.08.2011 № 366 «О некоторых вопросах нотариальной деятельности» (далее — Указ № 366), опубликованное на официальном сайте ВС 10 ноября 2015 г. Поскольку это разъяснение продолжает будоражить юридические умы нашей страны, позволим себе обратить внимание читателей на другие противоречия, которые не были отмечены в упомянутой выше статье.

Согласно п.2 разъяснения порядок взыскания денежных сумм, установленный Указом № 366, не является досудебным порядком урегулирования спора, о котором идет речь в ч.3 ст. 6 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – ХПК) и п.2 ст. 10 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК). С этим нельзя не согласиться.Действительно, содержание Указа № 366 не дает никакого повода считать, что обращение к нотариусу за совершением исполнительной надписи есть непременное условие для получения возможности (если потребность в таковой, конечно, возникнет) последующего взыскания соответствующей задолженности в судебном порядке.

Но тогда следует констатировать, по меньшей мере, непоследовательность подходов высшей судебной инстанции страны. Ведь именно по инициативе ВС ст. 6 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — ГПК)была дополнена новой пятой частью (Закон Республики Беларусь от 13.07.2012 № 411-З), которая обращение за совершением исполнительной надписи квалифицирует для целей предъявления исков в гражданском судопроизводстве как порядок обязательного предварительного внесудебного разрешения дела.

Более того, еще даже до внесения указанного дополнения в ст. 6 ГПК ВС ориентировал правоприменительную практику нижестоящих судебных инстанций (в то время — общих судов) именно в таком направлении.

В п.3 разъяснения сказано, что при взыскании в нотариальном порядке задолженности, предусмотренной абз.26 ч.1 п. 1 Указа № 366, в качестве документа, подтверждающего письменное признание должником, могут оцениваться направленная должнику претензия, полученная и оставленная им без ответа.

В данном случае ВС фактически заимствовал положение, содержащееся в ч.2 п.5 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 27.05.2011 № 9 «О некоторых вопросах приказного производства» (далее —постановление № 9) и разъясняющее для целей приказного производства, что можно считать документом, подтверждающим признание (неоспаривание) должником суммы задолженности.

В свою очередь, поводом для нормыч.2 п.5 Ппостановления № 9послужило, очевидно, правило п.8 приложения 1 к ХПК о том, что неполучение ответа на претензию в установленный срок не препятствует предъявлению претензии в качестве доказательства признания (неоспаривания) ее получателем требований, заявленных в порядке приказного производства. Однако распространение на нотариальное производство предписаний ч. 2 п. 5 Постановления № 9 и п. 8 приложения 1 к ХПК представляется нам ошибочным.

Существование правил п.8 приложения 1 к ХПК и ч.2 п.5 постановления № 9 можно объяснить только тем, что в приказном производстве должнику предоставлена гарантированная и достаточно простая возможность выразить свое окончательное отношение к оставленной им ранее по каким-то причинам без ответа претензии — с помощью отзыва на заявление о возбуждении приказного производства (ст. 223 ХПК) и заявления об отмене определения о судебном приказе (ст. 226 ХПК).В то время, когда в нотариальном производстве у должника такая возможность отсутствует: нотариус не обязан извещать должника о предстоящем совершении исполнительной надписи. В такой ситуации удовлетворение требований взыскателя приведет к тому, что интересы должника будут существенно нарушены, а исполнительная надпись — основана на заведомо недостоверно установленных фактах.

Кроме того, при таком подходе к подтверждению оснований для совершения исполнительной надписи отнюдь не исключено, что взыскатели начнут попросту жульничать — представлять нотариусам претензии, якобы оставленные должниками без ответа, однакооспоренные ими в действительности. Ведь у нотариуса по существу нет никакой возможности проверить (к тому же законодательство и не обязывает его это делать), действительно ли должник проигнорировал предъявленную ему претензию.В конечном итоге все это приведет к частому оспариванию исполнительных надписей, снижению эффективности нотариальной деятельности, умалению авторитета нотариата, нежеланию субъектов хозяйствования пользоваться его услугами и прочим негативным последствиям.

В этой связи отнюдь не случайно в абз.4 ч.2 п.25 перечня документов, по которым взыскание производится в бесспорном порядке на основании исполнительных надписей, утвержденного постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 28.12.2006 № 1737 (далее — перечень),среди документов, подтверждающих письменное признание должником суммы долга, неустойки (штрафа, пени) и имеющих отношение к претензионному порядку, назван только «ответ на претензию, в котором должник признает обязательство по уплате денежных средств».Безусловно, приведенный в абз.4 ч.2 п.25 перечня список документов, подтверждающих письменное признание должником соответствующих сумм, не является исчерпывающим. Как там сказано, это может быть и «иной документ, оформленный в соответствии с требованиями законодательства и подписанный уполномоченным лицом». Однако под «уполномоченным лицом», на наш взгляд, здесь можно понимать только уполномоченное лицо должника, но никак не уполномоченное лицо взыскателя, как это имеет место в случае оставленной без ответа претензии.